Девиз на гербе дворца Шереметевых гласит: «Бог сохраняет все».
Ещё одна экспозиция фонтанного дома посвящена Иосифу Бродскому. Его вещи начали перевозить сюда ещё при жизни поэта, что приводило его в некоторое смущение. Дарителей было много, родственники и друзья с охотой передавали музею вещи поэта.
Экспозиция имеет весьма причудливую форму. Это огромная пирамида сложенная из вещей. В основании её письменный стол, кровать, секретер с сотней ячеек и ящичков, добротный чемодан, с которым поэт уезжал в эмиграцию, швейная машинка и мусорная корзина в виде банки от кока-колы. Венчает всё это великолепие стул. Обычный для нашего времени компьютерный стул на колесиках, с регулировкой высоты и сиденья, удобный, эргономичный, ДЕРЕВЯННЫЙ изготовленный в середине XX века.
Часы, вентилятор, телевизор, портфель, пишущие машинки всех мастей с русской и английской клавиатурой (так хотелось опробовать на них слепую печать, смогу ли, удобно ли будет рукам?).
На экспонатах нет бирок и этикеток с подписями, посетителям предлагается самим постигать смысл экспозиции, для этого от входных дверей на третий этаж тянется строкой стихотворение "Натюрморт":
... Вещи приятней. В них // нет ни зла, ни добра // внешне. А если вник // в них — и внутри нутра. // Внутри у предметов — пыль. // Прах. Древоточец-жук. // Стенки. Сухой мотыль. // Неудобно для рук. // Пыль. И включенный свет // только пыль озарит. // Даже если предмет // герметично закрыт...
Это же стихотворение звучит в музейном зале.
В витрине за стеклом именная пластиковая карта. Пластиковая карта Бродского?! Для меня Бродский и пластиковые карты расположены на разных временных отрезках, а между тем, эта карта когда-то лежала в кармане его пальто.
Я уже собираюсь уходить, когда смотрительница музея предлагает посмотреть кое-что и лезет под массивный стол в основании пирамиды вещей. Лезу следом, любопытно же! Под столом стоит скульптура портретного жанра - это когда не бюст, а просто одна голова. Голова Бродского. Затем мой экскурсовод под столом включает фонарик мобильного телефона и подсвечивает лицо поэта и я вижу глаза, почти как живые. Они сделаны из лабрадорита (минерала, который есть в моей домашней коллекции и который мне очень нравится, но я бы в жизни не придумала ему такое применение) в реальности, не на фото, они правда как живые.
Моя экскурсия подходит к концу, поезд через час. Уже в "Ласточке" на одном дыхании пишу о своих впечатлениях, пересматриваю фотографии на которых с удивлением нахожу всё новые и новые детали.
